Время не знает жалости - Страница 44

– Люди, – повторила я.

– Да потому что я – не человек. Сколько раз повторить, чтобы ты запомнила и поняла? Я живу не первую сотню лет. И не могу смотреть на мир с той же заинтересованностью и наивностью, что и ты. Мы никогда не сможем просто встречаться, как ты сказала. Потому что срок твоей жизни для меня – мгновение. Я не хочу оставаться один.

Его слова припечатали меня к полу. Стояла словно оглушенная. Эд сказал, что нам никогда не быть вместе. И что я себе придумала? Для него это все – лишь сиюминутное увлечение. Что-то интересное. Пока. Надоем – и он отмахнется от меня, как от назойливой мухи.

– Аля, ты меня слушала, но не услышала, – печально заметил Эонард. – Жду вечером. До завтра.

Он развернулся и пошел прочь. А я осталась у двери. Внутри все переворачивалось. Почему? Почему он так жесток со мной? С собой, в конце концов? Что делать?

Провернула ключ и вошла в прихожую. Хотелось сползти на пол, обхватить себя руками и разрыдаться, но вместо этого переоделась и включила телевизор.

– Вернулась? – появился передо мной Кир. – А что такая несчастная? Вроде на свидание ходила. Не на каторгу.

– Он сказал – мы никогда не сможем быть вместе, – хлюпнула носом я.

– И что с того? Это не повод расстраиваться. Знаешь мудрую фразу? «Никогда не говори никогда». Хотя лучше Эд и правда оставил бы тебя в покое.

– Я люблю его.

– Люби. Он же не запрещает. Или расстанься с ним раз и навсегда.

– Ни за что! – воскликнула я.

И вдруг поняла, что не хочу расставаться. Даже если продолжатся задания, даже если буду видеть его раз в неделю, месяц. Я просто хочу быть рядом.

– Тогда не ной, – ответил Кир. – Иди, умывайся, рева-корова. Ужин готов. Остынет скоро.

Я поплелась в ванную. Кир прав. Какой он вообще молодец. Сама не поняла бы себя лучше. Хорошо, когда есть пусть не друзья, но приятели, которые могут сказать правду в глаза. Что бы ни имел в виду Эд, я хочу быть с ним.

А значит, буду.

Глава 18

Утром я проснулась и поняла, что причин для грусти нет. Кир прав. Все, что мне нужно, – прекратить надеяться на большее и радоваться сегодняшнему дню. Эд не говорил, что не хочет меня видеть. Сказал только, что не готов к чему-то более серьезному в наших отношениях. Что ж, не буду на него давить. И вечером поеду в «Комету». Давненько туда не наведывалась. Даже соскучилась. Только хотелось надеяться, что обойдется без очередной оргии.

Ровно в семь я оделась и вышла из дома. Киру пришлось следовать за мной невидимой тенью. Парень, разгуливающий в футболке при температуре минус десять, кому угодно покажется странным. А мужской одежды в доме не нашлось.

Его присутствие успокаивало. Хорошо, что новое задание Кир будет выполнять со мной. Пусть и в качестве сопровождающего. Одной – страшно.

Но чем ближе подходила к «Комете», тем сильнее билось сердце. Как Эд примет меня после вчерашней размолвки? Может, злится? Или наоборот, сделает вид, что ничего не случилось? А если решит разорвать контракт?

В двери кабинета я стучала со смешанным чувством предвкушения и страха. Даже за день успела соскучиться, но с другой стороны – боялась, что меня выставят, не дав и слова сказать. Хотя я совершала куда большие проступки, чем неосторожные слова, и Эд делал вид, что ничего не случилось. Можно ли сейчас на это надеяться?

– Входи, Александрина, – послышался ответ, и по телу пробежали мурашки.

Сердце забилось быстрее. Я перешагнула порог, чувствуя себя то ли школьницей, которую вызвали к директору, то ли сумасшедшей, сунувшей голову в пасть волка. Или просто бестолковой влюбленной девчонкой.

Эд стоял у окна. Слишком строгий и серьезный. Злится? Или не хочет давать повода к продолжению разговора.

– Папка на столе, – сказал он, даже не повернув головы.

Ну и ладно! Я прошла мимо, гордо подняв нос, и забрала папку. Что тут у нас? Дарья Климчук. Тридцать девять лет, в разводе, детей нет. Потребовала у Эда богатого мужика. Теперь надо узнать, что для нее важнее: он или племянница, которую дамочка хочет забрать из детского дома. Потому что кандидат на такое не согласится. Можно подумать, Эд сам не может с ней поговорить. Хочет дать шанс? Надеется, что я пойму ее как женщина? Или это он из вредности?

Взглянула на стену молчания по имени Эонард – нет, не из вредности. Просто решил напомнить, кто я и кто он. Ладно, что уж там. Поеду к Дарье.

– Отзвонюсь, – сказала напоследок и вышла в коридор.

Душила обида. На него, на себя. Глупая! Решила влюбить в себя властелина времени. И забыла, что интересна ему только как смертная, объект для наблюдения. Насмотрелся, сделал выводы, отправил работать.

У входа в клуб ждал Ян.

– Приказано отвезти, – развел руками.

– Хорошо. – Пришлось согласиться, потому что идти было далеко. – Отвези – и можешь не ждать. Домой сама доберусь.

Пока ехали к месту назначения, передумала сотню способов заставить Эда увидеть во мне не куклу, а девушку. Получалось с трудом. Сколько у него было таких, как я? Безнадежно.

Ян заметил мой подавленный вид.

– Ты бы лучше в суть дела вникла.

– А что там вникать? – Я снова раскрыла папку. – Женщина хотела обеспеченной жизни, а теперь придется выбирать: то ли самой кататься как сыр в масле, то ли позаботиться о дочери сестры. Мне кажется, я и так знаю, что она выберет.

– Не решай за других, Аля, – ответил Ян. – Эд не послал бы тебя просто так. Он ничего не делает просто так. Никогда.

– Я заметила, – фыркнула я, но не язвительно, а как-то устало.

Автомобиль остановился, только Ян не торопился открывать дверь.

– Послушай, – обернулся ко мне, – Эд, конечно, парень странный. И иногда тяжело понять причины его поступков. Просто знай, что ему не все равно, что будет с тобой, с этой женщиной, с остальными. Безразличие – маска. Он надеется, что ты докажешь той, к кому приехала, что надо сделать правильный выбор.