Время не знает жалости - Страница 37

В Эде не было ненависти к людям. Только страх. Да, именно страх еще одной ошибки. Но жизнь – это не клуб «Комета». Это прогулки, развлечения, кино. И многое-многое другое. Почему он не хочет этого видеть? Почему закрылся от мира? Он ведь человек сейчас, пусть ему и доступно больше, чем любому из нас. И я не хочу, чтобы он думал обо мне так же, как обо всем мире.

На месте эйфории образовалась пустота и горечь. Слезы навернулись на глаза. Зачем я вообще потащила его на свидание? Для него это – лишь глупая затея. Разве не видно?

С трудом попала ключом в замок.

Кирилл материализовался в прихожей. Быстро Эд его прислал.

– Ты расстроена?

– Какой наблюдательный, – ответила я, стараясь скрыть слезы.

– Кто тебя обидел? – не унимался приставленный телохранитель.

– Жизнь меня обидела. Умом, – ответила я и пронеслась в комнату, захлопнув за собой дверь.

К счастью, Кирилл не пошел за мной. Я слышала, как включился маленький телевизор на кухне. Как же все запуталось! Хотела понять, что чувствую к Эду. Поняла. И теперь жалею. Лучше было не знать.

Глава 15

Утро не внесло ясности в мысли. Наоборот, поселило больший разброд. Не радовало даже то, что студентам дали свободный день на подготовку к экзамену и можно было остаться дома. Я сидела на кухне, обложившись конспектами, и меланхолично перемешивала сахар в чашке чая. Вместо лексикологии в голове мелькали обрывки вчерашнего вечера. Выставила себя идиоткой. Снова. Любовь зла, да?

Голос Кирилла на мгновение вывел из оцепенения:

– Сахар уже давно растворился.

– Что ты говоришь? – вздрогнула я. – Ах да…

Парень сидел напротив, битый час наблюдая мою борьбу с конспектом. Сначала заинтересованно, потом скучающе, и вот теперь – жалостливо.

– Помочь?

– Ты разбираешься в лексикологии?

Я захлопнула тетрадь и обхватила голову руками.

– Немного. Наверное, хуже, чем ты. Я не на инязе учился.

И все-таки я дура. Бесчувственная дура. Иначе не назвать. Сижу тут, горюю по любви и лексикологии. А передо мной – человек, который пару дней назад чуть не умер и заключил сделку с Эдом, чтобы выжить. У него ведь была своя жизнь. Да, отвратительная, судя по тому, как и где мы встретились, но – своя. И тут на его голову свалились мы. А вместо того чтобы спросить, все ли в порядке, я сижу тут над конспектом и сокрушаюсь о неудачных отношениях.

– Помоги.

Я решила начать с малого и пододвинула конспект. Минут десять спустя поняла, что «немного» для Кирилла – понятие растяжимое. В лексикологии он разбирался отлично, объяснял доходчиво и так, что я схватывала на лету. Ничего себе!

– Где ты учился? – в изумлении спросила я.

– Международные отношения, – ответил Игнатов. – Чуть-чуть не доучился. Но английский – это больше хобби. Мне когда-то нравилось учить иностранные языки. В другой жизни.

И как бы ненавязчиво и аккуратно узнать об этой «другой жизни»?

– Что ты так на меня смотришь? Спрашивай уже, – сказал Кирилл, и стало совсем неловко.

– Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, – усмехнулся он. – Нет, на самом деле неплохо. Бывало и хуже. А так – никакого дискомфорта. Голова не болит, и это радует.

– А почему ты… не доучился? – цеплялась хоть за что-то, чтобы не бередить раны.

– Бросил. Последний курс оставался. Но родители погибли, и я понял, что универ мне не нужен. Не могу сидеть на парах, вникать в очередную дребедень. И тогда я написал заявление на академотпуск. На год. Вот очнусь – и вернусь к учебе. Если очнусь, конечно.

– Эд держит слово.

– Это я уже понял. Он-то держит, но если я не смогу тебя защитить? Я даже не знаю, как буду это делать. Набью кому-то морду? Или просто появлюсь из ниоткуда, и обидчик заработает инфаркт? И кто вообще тебе угрожает? Если такие, как Эд, – что я против них? Объяснишь?

– Если бы я сама знала! У нас с Эдом тоже сделка. Он спас жизнь парню, которого я любила, и теперь мы вместе работаем, если это можно так назвать.

– А где парень? – поинтересовался Кирилл.

– Мы не встречались. Просто нравился. И получилось, что из-за меня попал под машину. Но когда Эд ему помог, оказалось, что между нами ничего не может быть. Мы слишком разные. Жаль, не поняла этого раньше.

– И ты влюбилась в Эда, – подытожил Кирилл.

Вот так просто? Это что, настолько очевидно?

– Да, – решила, что отрицать бессмысленно. – Но он – повелитель времени, а я – студентка иняза. Что между нами может быть?

Кирилл пожал плечами. Он казался куда более довольным жизнью, чем… при жизни, собственно.

– Не жалеешь? – спросила я.

– Нет. – парень понял вопрос правильно. – Но знаешь, в чем весь прикол? Легче не стало. Только хуже. Раньше я жил ради мести. А зачем жить теперь? Вот только когда Эд предложил шанс сбежать от смерти, я испугался. Боюсь ее, понимаешь? И ухватился за соломинку. Это как нырнул под воду – и вынырнул, а мог остаться на дне. Ты была права. То, что Никодимов мертв, ничего не изменило. Но, с другой стороны, я и правда не жалею.

Вопросов осталось много. Почему Кирилл жил в коммуналке, если очевидно, что деньги у его семьи были? Что произошло с родителями? Какой он вообще – человек, с которым приходится проводить большую часть дня? Но я оставила их при себе. Выясню как-нибудь потом. Когда он привыкнет.

Раздался звонок в двери, спасая меня от неловкого молчания.

– Я буду здесь, – сказал Кирилл.

Я прикрыла кухонную дверь и пошла открывать. Тимка. Снова. И снова на взводе.

– Привет.

Он старался казаться спокойным. Я впустила его в коридор.

– Привет. С чем на этот раз пожаловал? Очередное досье?